Кто
или что в опыте человеческом — линзой,
пучком скользкой желтой травы, режущей кожу, как ветер,
как будто только и было, что
плоскости плесов и плавней, расправленных полднем,
в устье золотая петля,
когда твое платье намокло до пояса и у щиколоток вились мальки,
и должно было минуть
больше, чем тридцать
(да, — еще капля, едва не забыл, к губам от виска и тот
шум, природа которого отсюда
уже вполне непонятна), чтобы узнать,
что рано ли поздно наступает минута, и слух
в беззвучном пространстве находит себя,
и скрипит песок на зубах, и сквозь мозг
движется воздух;
его кипят пузыри, безмолвные, наподобие дхарм.